Адвокат Перри Мейсон - Страница 27

Сэм Дру встал:

— С разрешения суда, мне кажется, что будет лучше сначала разъяснить сложившуюся ситуацию. Данное заседание является предварительным слушанием. Поэтому обвинение открыто заявляет, что в настоящий момент не намерено предавать огласке все имеющиеся у нас доказательства, равно как не намерено доказывать вину подсудимого в предумышленном убийстве. В задачу обвинения входит доказать, что убийство было совершено и есть достаточно оснований полагать, что его совершил обвиняемый. Из этого мы и будем исходить, и, насколько мы понимаем, это единственная цель предварительного слушания.

— Правильно, — согласился судья Эрвуд. — Суду известно, что некоторые адвокаты имеют ошибочное понятие о том, как вести предварительное слушание. Поэтому я тоже хочу подчеркнуть, что на этом заседании мы не собираемся судить обвиняемого, более того, мы не будем его судить даже в том случае, если обвинение полностью докажет его вину. На предварительном слушании от обвинения требуется только одно — доказать, что было совершено преступление и есть резонные основания полагать, что его совершил обвиняемый. Суд ограничивается лишь этой задачей и твердо намерен не допускать никаких отступлений от нее. Вам понятно, джентльмены?

— Вполне, Ваша честь, — бодро ответил Мейсон.

— Совершенно ясно, — сказал Сэм Дру.

— Обвинение может вызывать свидетелей.

Первым давал показания топограф, который предъявил чертеж владения Бордена и объяснил его местоположение. Заодно была показана карта города с его окрестностями и, в частности, расположение клуба «Золотая сова».

— Суд способен, если нужно, сам разобраться в картах, — заметил Эрвуд. — Не стоит занимать время суда несущественными подробностями. Вы будете допрашивать этого свидетеля, мистер Мейсон?

— Нет, Ваша честь.

— Очень хорошо. Этот свидетель свободен. Вызывайте следующего.

Следующим свидетелем обвинения была Марианна Фремонт. Она показала, что в течение нескольких лет вела хозяйство Меридита Бордена. Ее выходным днем был понедельник, потому что в воскресенье она уставала, так как в этот день у Бордена часто бывали гости. Утром девятого числа, во вторник, приехав на работу, она обнаружила, что ворота закрыты на замок, а значит, Меридит Борден еще не вставал. Так уже случалось, поэтому Фремонт включила электросистему, нажала нужную кнопку, и ворота раздвинулись. Домоправительница въехала на территорию и поставила машину в обычном месте, на заднем дворе.

— Что вы сделали потом? — спросил Дру.

— Пошла к дому, открыла дверь своим ключом и вошла.

— Вы увидели что-нибудь необычное?

— Тогда нет, сэр.

— Дальше.

— Я приготовила мистеру Бордену еду и пошла в его спальню сказать, что завтрак готов. Иногда он надевал халат и сам выходил завтракать, иногда просил, чтобы я принесла завтрак ему в постель.

— И тогда вы заметили нечто необычное?

— Да.

— Что?

— В спальне никого не было.

— Как вы поступили?

— Поискала, не оставил ли он мне записку. Обычно, если он вечером уезжал и знал, что до утра не вернется, то оставлял записку, в которой писал, когда его ждать.

— Записка всегда лежала в определенном месте?

— Да.

— В то утро вы нашли ее?

— Нет, сэр.

— Так. Расскажите нам, что случилось дальше.

— Ну, после того как я обнаружила, что мистер Борден в эту ночь не спал в своей кровати, я сначала обыскала весь дом.

— Минутку, — прервал Дру свидетельницу. — То, что он не ложился в кровать, лишь ваше умозаключение, и, хотя предварительное слушание — это не суд присяжных, тем не менее, я думаю, лучше придерживаться правил. Что вы имели в виду, сказав, что в кровати никто не спал?

— Его постель была убрана. Сам он этого не делал.

— Продолжайте.

— Тогда я начала осматривать весь дом и вошла в студию.

— Что это за студия?

— Комната, где он занимался фотографией.

— Можете вы описать ее?

— Ну, это комната как комната. К ней ведет несколько ступенек наверх. С той стороны, которая выходит на север, окно с матовым стеклом. И всюду множество электророзеток для прожекторов или ламп.

— Мистер Борден часто пользовался этой комнатой?

— О да, очень часто. Он был фотографом и любил снимать, особенно людей.

— Войдя в эту комнату, что вы обнаружили?

— Я нашла мистера Бордена распростертым на полу с пулевой раной в груди…

— Стоп, стоп! Вы же не знаете, что это была именно пулевая рана, прервал ее Дру. — Вы увидели что-то, что привлекло ваш взгляд к груди лежащего?

— Да, очень много крови, которая вытекала из дырки в груди.

— Мистер Борден был мертв?

— Да, он был твердым, как доска.

— И что вы сделали?

— Я позвонила в полицию.

— У меня все, — сказал Дру.

— Вы будете допрашивать? — спросил Мейсона судья.

— Я хотел бы, — начал Мейсон, обращаясь к свидетельнице, — чтобы вы поподробнее описали фотостудию.

— Хорошо. Из студии можно пройти в темную комнату. Я еще не говорила про фотоаппарат, которым Борден снимал людей. Он стоит на такой стойке, вроде тележки, которую можно двигать в разные стороны. Еще там множество специальных занавесов — такие широкие большие полотнища на роликах, а на них всякие картинки для заднего плана, как будто снимаешься на пляже, в горах или еще где-нибудь.

— Можете вы рассказать, как лежал мистер Борден?

— Он лежал на спине… Это трудно описать. Он уже застыл, и поза его казалась неестественной.

— У нас есть снимок, сделанный полицейским фотографом, — заметил Дру.